Раз уж так повелось, что, когда праздники оскудевают, мы пишем про котов, то и сегодня этого завода не устранимся. В самом деле, только наиболее саблезубые и краснознаменные компатриоты могут посчитать за праздник то, что сегодня в русскую армию был принят Георгий Жуков. Сядут теперь за стол, откупорят свою любимую водку и:
— Ну, поехали.
— За что пьем-то?
— Жуков в армию поступил.
— Поехали.
Первые полстакана только пойдут как будто поперек, вторые — как по маслу, а там и до задушевных разговоров недалеко.
— Ты меня с собой не равняй… кто ты и кто я… понял… я, это кто, а ты кто… нет, не равняй… кто я, а ты кто…
И вдруг — бац в ухо, и вот уже праздник закружился, сплетаясь тем самым кружевом, какое отправляет закуски на пол, производит женский визг и детское недоумение, возбуждая в отважных сердцах жажду кровопролитий, а в малодушных — желание уйти по возможности подальше, забраться в какую-нибудь библиотеку и залечь там до второго пришествия, потому что, и в этом мы не раз убеждались, любая, даже самая разрозненная библиотека, всегда находится от подобных компаний если и не далеко, то уж подальше, это во всяком случае.
Потом уже, сидя в околотке или зализывая раны в другой подобной дыре, появятся вопросы, да только кто же на них ответит, когда сами же отгородились от ближайшей библиотеки пивным ларьком. Останется только вздыхать, чесать в затылке и говорить обыкновенное «Хорошо посидели».
Нет уж, в Столовой №100 всем известно, что раз уж не дано повода для радости, то нужно рассказывать про котов, тем более что они удивительно аполитичны и умеют мурчать, а это, согласитесь, само по себе праздник.
Сегодняшний кот не таков, как прошлые коты. Никто никогда не чесал ему за ушком, никто не говорил громким шепотом: «Идите скорее, посмотрите, как он спит», никто не уделял ему кусочка с барской тарелки и не кастрировал, чтобы обеспечить долгую жизнь, полную сновидений и чревоугодничества. Когда он родился, над степью гремел гром, и родился он не в модной коробке из-под обуви, а на вольном воздухе, среди камыша и ивовых корней, в месте, где сливаются запахи быстрой реки и широкой степи и льются в легкие, исполняя всех таким вдохновением, что хорошие поэты немедленно заливаются слезами и пишут стишок, а плохие ходят совершенно одуревшие и в конце концов напиваются в чистейший беспримесный хлам.
В отличие от тех котов, которые врут по помойкам, что живут в пещере, и отнимают сосиски у домохозяек, в то время как сами живут у бабушки, вовсю пользуясь ее слепотой и благосклонностью, он действительно жил в пещере, с потолка которой свисали тонкие корешки, и однажды напал на проезжего председателя совхоза, сбив с его державного носа очки и унеся в зубах кусок колбасы. И стоит ли говорить, что колбаса была кровяная? Если бы только это событие случилось лет на пять пораньше, ему бы непременно придали политическую окраску, но на ту пору наступили уже времена более шкурные, и окраска осталась сама по себе. Кусок колбасы упокоился в кошачьей прорве, а председатель совхоза подобрал очки и ушел восвояси, только ругаясь матерными словами более обыкновенного. Жил кот грабежами и убийствами и даже во снах своих не отступался от кровопролитий, а только подкарауливал, грабил, душил и резал, резал, резал, подергивая одетыми в меховые штанишки ножками. От свежего ли воздуха, от невоспитанности, от диких пристрастий или от того, что в предках его значились суровые камышовые коты, но только он вырос необыкновенно большим и лобастым, а как вырос, то поселился на пароме. Самого паромщика Михаила Ивановича запросто называл дядей Мишей и часто спал с ним под ивовыми ветвями, где к запахам реки и степи примешивался тяжкий дух перегара, потому что дядя Миша хотя и был поэт, но поэт довольно скверный.
И вот однажды, когда кот, уподобившись полосатому слону, пересекал по диагонали паром, его заметили строители из города, которые построили какой-то коровник и плыли теперь домой, рассовав по карманам деньги. Да и трудно было бы не заметить такую роскошь: в одной только холке сантиметров пятьдесят, а от носа до хвоста и вовсе без счету. Строители, конечно, немедленно захотели изловить такую красоту и представить в городе, но тут над ними возвысился дядя Миша, Михаил Иванович с гаечным ключом, и сказал, что ни за что не позволит совать кота в мешок, а если и позволит, то сделает это только лишь за литр водки, никак не меньше, потому что тут речь идет о дружбе, да и кот, сами видите, не простой, а наверняка способный осчастливить любого строителя, строительную жену, строительных деток и всех соседей, сколько бы их ни было натыкано по округе. Словом, с места в карьер, принялся торговаться в то же самое время, как кот орал, закатывал глаза, которые одни только и виднелись еще из провонявшего рыбой мешка. Строители, нужно сказать, малость оторопели от таковой словоохотливости паромщика и тут же предложили стакан, но дядя Миша принялся так натурально дергать себя за волосы, оттягивать ворот рубашки и жаловаться, что стало ясно — тут пахнет бутылкой.
А теперь, дамы и господа, хотите верьте, хотите нет, а только нашей Шахразаде нужно идти по столовским делам, потому что райтер у нас не простой, а многофункциональный, как бы это его ни тяготило. Кроме того, директор говорит, что тут, дескать, не библиотека, а столовая, и кто забыл, тому это вменится в сугубый грех и не простится ни в сем веке, ни в будущем. Поэтому нам придется кончить в другой раз, а теперь объявить акцию на следующую неделю и привязать ее, черт его знает, только не к Жукову. О! Привяжем к Кутузову, его как раз сегодня главнокомандующим назначили. Пусть старик послужит во благо отечественной промышленности. С Богом, поехали: суп гороховый 17 рублей, котлета рыбная 44 рубля , а на гарнир гречка 24 рубля за порцию. Ждём всех своих друзей по адресу: г. Астрахань, ул. Брестская, д. 9а, +79170833300, координаты GPS: N 46°19.48' E 48°1.7 и ул. Кирова, д. 40/1, +79171916982, координаты GPS: N46.343317, E48.037566
P. S. Смиренно сокрушаться по поводу неоконченного текста не возбраняется. В конце концов, сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит.
Спасибо всем добрым душам, кто обеспокоился судьбой нашего талантливого старичка.
Вообразите же теперь, какой переполох случился в Столовой № 100 То был, был, жил-
поживал, нервировал отдел кадров, ходил взад и вперед, возился и чем-то шуршал, а то вдруг
исчез и вместо себя явил дыру ровно в том месте, где до этого находился сам. Причем дыру с
неровными краями, будто кто-то ни с того ни с сего вырвал кусок из нашего сердца, а вместо
него не вставил ровно ничего.
– Что за черт, – удивлялся директор, – он ведь всегда где-то тут шлялся. Все ходил и
канючил.
– Совершенно верно, – со своей стороны подтверждал завхоз. – И еще канителил.
– Ну ничего, вот, Бог даст, будет инвентаризация, глядишь и найдется.
Но инвентаризация показала, что найтись может почти все, за исключением того, что кануло
безвозвратно, а райтера нет нигде, хотя искали с привлечением натурального шпица Яшки,
который поначалу был очень деятелен, велел вспороть райтеровский матрасик, долго рылся в
его ватных внутренностях, но потом попытался пробраться в кухню, куда его не пустил
повар.
– Совсем, – сказал, – вы что ли рехнулись? – и не пустил.
Стали выяснять, кто за райтера отвечает, кто его принимал и позорно не сдал и прочее в этом
роде. И вот оказалось, дамы и господа, что за райтера никто в целом свете не отвечает и
никогда нигде не расписывался, о чем в инвентаризационной книге имеется
соответствующая запись, и инвентаризационного номера он тоже не имеет, хотя в нашей
столовой все имеет номер, начиная с директора, которому присвоен номер один, и кончая
столовой вообще, у которой номер сто, о чем все знают, а те, которые еще не знают, те
догадываются и ночью, подолгу ворочаясь с боку на бок, наконец не выдерживают, будят
жену и говорят ей, испуганно хлопающей со сна глазами:
– Знаешь что, Клавдия, думаю я, что у Столовой номер сто и инвентаризационный номер
тоже сто. Вот режь меня на части, а я в этом даже почти уверен. А ты как думаешь, Клавдия?
А? Клавдия!
– А!
– Я говорю, что у столовой-то сто и номер сто должно быть, а?
– Господи!..
Вот, то есть, какие вскрылись безобразия. У единственного гада, которого не стыдно было
показать междугородней общественности, как оказалось, не было никогда номера, и еще вопрос, был ли он вообще вписан в
ревизские сказки, или жил как плевел между столовской пшеницы. Кинулись к
несгораемому шкафу, где исстари хранятся все пшеничные паспорта, и обнаружили в его
боку огромную лукаво прожженную дыру, а паспорта райтера не было, но только степной
ветер гулял у него внутри и пах полынью и прочим степным мусором.
– А я говорил, что нечего ему волю давать, – бушевал директор, – а вы все со своим
проклятым либерализмом. Да, да, вы все!
Все стояли понурившись и как бы говоря: «Да, с либерализмом это мы того, малость
обмаздрились».
Ходили мы к престидижитаторам: «Не у вас ли, мол, наш алмаз неграненый?»
Престидижитаторы отреклись, сказав, что это досужие сплетни и никаких алмазов у них нет.
Тогда мы сказали, что произошла ошибка и мы имеем в виду не алмаз в прямом смысле, но
престидижитаторы закатили глаза и продолжили токовать, что все это брехня. Ходили к
либеральным злопыхателям, те сказали, что сами давно райтера разыскивают, чтобы
навалять ему по шее.
– Как же это так? – испугались мы. – Вы же ненасильственные!
– А вот так, – ответили злопыхатели.
Потом пошли к Василию Иванычу, но он резвился в своих любимых финансовых потоках и
ничего не расслышал. Наконец, ходили даже в общество безымянных алкоголиков за гаражи,
но их не застали, через зажатые носы поглядели на оставленные ими эманации и ушли восвояси.
А райтер в это же самое время скакал в одних трусах по черноморскому побережью Кавказа.
Ел смоквы, выплясывал замысловатые и не всегда приличные танцы и не пользовался
солнцезащитным кремом. В конце концов дошло до того, что, по правде говоря, одна только
его задница продолжала нести бремя белого человека, в остальном же он стал вылитый мавр
и ходил от кафе к кафе поигрывая серебряными кольцами, покрытый рапой и ракушками.
Свел знакомство с какими-то китаянками из Казахстана и изображал дракона, причем одно
время так увлекся, что испустил из ноздрей пламя, чем поджег салфетку и до полусмерти
напугал официанта. Сказал, что переплюнет Гоголя, и неожиданно переплюнул, спалив
первый том «Мертвых душ», а книжка-то была библиотечная. Просил политического
убежища в аквапарке, съел устрицу, обрел куриного бога и заявил, что отныне будет жить
только в городах-курортах, а в города-герои ни ногой. Так много плавал, что развил на спине
мускулистый плавник, и говорят, что этот плавник заметили даже с полуострова Крым, но
это уже скорее всего враки. А правда в том, что он бессовестно тратил общественные деньги
и делал это целую неделю, пока знакомые армяне телеграммой не сообщили нам, что он
отравился чебуреком, начал видеть вещие сны и никуда не хочет уезжать.
– Дорогая Столовая № 100 тчк, – писали растревоженные армяне. – Заберите его зпт
пожалуйста зпт домой тчк Деньги мы у него все забрали зпт и он теперь годится только на то
зпт чтобы писать вздор для вашего удовольствия тчк.
Директор ездил за райтером лично, никому не доверил, и теперь он сидит на своем обычном
месте и чешется. Если вы теперь зайдете в Столовую № 100 и увидите темное чесоточное
пятно, то это наверняка будет он самый, то есть райтер, утраченный было, но вновь
обретенный. Пока еще ничего не пишет, но уже очиняет карандаши и нужно полагать, что
скоро опять возьмется за свое.
А акцию сегодня мы наспех посвящаем Дню национальных героев Зимбабве, которым мы
научаемся, что и в Зимбабве есть герои, а стало быть спокойных мест на земле не осталось, и
Дню женщин в Тунисе, который учит нас, что и в Тунисе есть женщины, но просто замотаны
с ног до головы. Акция: борщ 20 рублей, цыпленок запеченный за 97 рублей и картофель пикантный всего за 38 рублей порция. Ждём всех своих друзей по адресу: г. Астрахань, ул. Брестская, д. 9а, +79170833300, координаты GPS: N 46°19.48' E 48°1.7 и ул. Кирова, д. 40/1, +79171916982, координаты GPS: N46.343317, E48.037566
Акция: суп-лапша из курицы 17 рублей и плов из курицы 52 рубля. Ждём всех своих друзей по адресу: г. Астрахань, ул. Брестская, д. 9а, +79170833300, координаты GPS: N 46°19.48' E 48°1.7 и ул. Кирова, д. 40/1, +79171916982, координаты GPS: N46.343317, E48.037566
Третьего мая 2011 года в ООН произошла какая-то накладка, балансирующая на грани преступной халатности и халатной преступности. Впоследствии так и не удалось выяснить, кто был всему делу зачинщик: все врали и кивали друг на дружку, совершенно все запутали, приплели зачем-то мировую закулису, и в конце концов было решено схоронить все в архиве под тремя грифами «совершенно секретно» с приданием персонального сторожа с колотушкой, который, впрочем, вскоре ушел куда-то и не вернулся, прихватив с собой и колотушку тоже. А третьего мая к деловому завтраку вместо кваса подали шампанское. И много. Сначала все сделали вид, будто не разобрали вкуса и потребовали добавки. Не все, конечно. Старцы из Генеральной ассамблеи действительно не разобрали, но так как требовали добавки в любом случае, ссылаясь на трудное детство и худобу, то и на общем фоне никак не выделились. Потом делать вид, что не разобрали, стало уже неудобно, и все повалили с шутками-прибаутками, с подмигиваниями и прищелкиваниями пальцев, кроме старцев, которые продолжали упорно нудить про свое дурацкое детство без канализации, но зато с постоянным риском съедения животными или соседями и жаловаться на пузырьки. А после, когда шутки кончились, все уже просто подходили к стойке и говорили: «Наливай», только старцы при этом мучительно икали и вращали глазами в разные стороны.
– Что за диво в саду моем, – недоумевал ооновский повар, – квас вдруг пошел. То не шел, не шел, а тут – на тебе, пошел.
– Нет ли сегодня, mrs. Beef, – обратился он к своей приспешнице, – дня рождения Достоевского или чего-нибудь подобного?
– Я miss, сколько раз повторять нужно? А Достоевский осенью родился, как и все ему подобные.
Ближе к обеду в ооновскую столовку повалил народ из соседних домов, на ходу предъявляя липовые пропуска, причем не обращая никакого внимания на борщ и котлеты, ломили сразу к квасу и пили его как не в себя. Последними, когда никакого шампанского уже не осталось, явились черноликие и грозные члены комитета по деколонизации, у которых как раз в этот день, как на грех, было выездное заседание. Узнав, что кваса больше нет, что он был выпит весь без остатка, да еще и посторонними с поддельными пропусками, они прокляли столовую, ООН и повара. Тут, правда, не обошлось без курьеза: сначала, от волнения, а может и сдуру, они сплясали танец вызывания дождя и над поваром сгустилась маленькая тучка, пролившая на него примерно с полшайки воды.
– Что же вы безобразничаете? – рассердился повар. – Mrs. Beef, вы это видели?
– Да пошел ты, – только и сказала miss Beef.
– Действительно, – сказали члены комитета по деколонизации, – что же это мы, братцы?
И тут же выплясали какой-то другой танец проклятий и тому подобных неприятностей. Результатом этого стало то, что у бачка с питьевой водой отвалился кран, у всех женщин в ООН размер груди переменился на предыдущий, а у повара отсохли руки.
– Ну вы и гады, – сказал повар. – Да и черт с вами, я же шеф, мне руки без надобности.
После этого они ушли и говорят, что в тот день колонизаторам всех мастей пришлось несладко. Много они пролили горьких слез, совершенно не понимая, за что на них обрушилась такая напасть.
Остальные же ооновцы в тот памятный раз насосались до совершенных соплей и так расчувствовались, что учредили Международный день дружбы и велели праздновать его каждое тридцатое июля, с чем мы всех сегодня и поздравляем. По протоколу праздника нужно делать приятные подарочки друзьям или просто хлопнуть по плечу и сказать: «С праздником». Кстати же, сегодня празднуется и Всемирный день борьбы с торговлей людьми, поэтому и всех своих продажных друзей также надлежит не позабыть и поздравить.
Всю эту историю мы услышали в пивной «Калифорния» от самого ооновского повара. Старик показывал там карточные фокусы и попутно украл у райтера часы, но был при этом так мил, что райтер, кажется, до сих пор не обнаружил пропажу. Он же рассказал, что членов комитета деколонизации удалось впоследствии задобрить и они не только исцелили повару руки, но и сделали так, что они выросли на двадцать сантиметров и стали доставать до колен, а груди ооновских женщин прирастают теперь с такой силой, что даже самые мечтательные старцы из Генеральной ассамблеи только осоловело хлопают глазами и разводят руками. Не зря, говорят, мы все детство провели без канализации, вот и в нашем Манхэттене нынче праздник. Только кран деколонизаторы чинить отказались, сказали, что это не они его ломали, да и в любом случае не знают, как он устроен.
А акцию сегодня мы ожидаемо посвящаем всем нашим друзьям, дружбанам, корешам, кентам, кирюхам и, конечно же, френдам. Акция: борщ 20 рублей, печень с овощами 52 рубля и на гарнир рис 24 рубля за порцию. Ждём всех своих друзей по адресу: г. Астрахань, ул. Брестская, д. 9а, +79170833300, координаты GPS: N 46°19.48' E 48°1.7 и ул. Кирова, д. 40/1, +79171916982, координаты GPS: N46.343317, E48.037566
В Столовой №100 все всегда ужасно шумят. Грохочут сковородками, шуршат сыпучими продуктами, чего-то все время стучат, шкворчат, шпарят, крушат и орут при этом просто оглушительно. Причем мы-то поначалу думали, что все это происходит само собой, просто как бы вообще от возни, ну и еще отчасти от избытка чувств и старательности. Но потом, переодевшись пожарным, с приклеенными усами и фальшивой почетной грамотой, засели в самой середине Столовой №100, понаблюдали и выяснили, что ничего тут просто так не делается, а только с целью, чтобы шумно было всегда и как в аду.
В самом начале, когда и столовой-то никакой не было, мы мечтали, как будем начинать работу с ранней зарею со словами «Благословенно Царство Отца и Сына и Святаго Духа всегда ныне и присно и вовеки веков», испекать ароматную булку, под хрустальный звон разливать суп по супницам, обкладывать куски битой говядины разнообразным и вкусным припасом, по-барски пошучивать с рабами и толково беседовать с клиентами, снимая мнимую пушинку с белоснежного манжета. Что и говорить, мечты были буржуазные и в некотором роде чопорные. Райтер даже раздобыл себе серебряную ложку, чтобы снимать пробы, и первые пару дней только и делал, что натирал ее какой-то хитрой смесью для придания блеска и поминутно переспрашивал, неужто, мол, за снятие проб никакой платы не взимается.
— И ни-ни, — поминутно же отвечали ему повара. — Кушайте, чего уж, такая ваша купеческая вольность.
— Ну, кушаютъ-то, положимъ, только персонажи сказокъ Корнейчукова, а въ прочемъ же мнѣ нравится. Да, нравится. Эхъ, раздамся тутъ во всю ширь, по милости Божьей поглупѣю и буду «кушать», какъ всѣ добрыя люди.
— А правда ли, — поворачивался он к директору, — что по закону повара обязуются всегда хоромъ отвѣчать?
— И то правда. Юридическая наука и в самой малости нас в покое не оставляет.
— Хорошо, — скажет и пойдет опять ложку тереть.
Тогда никто бы и предположить не мог, что приготовление и употребление еды окажется процессом бесконечным, и, однажды увязнув коготком, неминуемо нужно ожидать и конец всей птичке. Что в час, который не ведаем, может прийти клиент и потребовать еды, что белоснежные манжеты засорятся уже через пятнадцать минут, и вся столовая начнет круглосуточно грохотать, как паровоз братьев Черепановых, и точно так же дымить, коптить и слегка перекатываться туда и сюда на страх врагам, а все вообще станут оглушительно орать, не зная ни отдыха, ни срока. И правильно, что у них поотобрали трубы, а то Столовая №100 была бы уже совсем невыносимым местом: наорали бы, настучали и в конце концов дунули бы в ухо. И пошел бы после этого человек неверной походкой куда-нибудь к черту на рога, куда Макар телят не гонял, и записался бы в КГБ или в коммунистическую партию (или куда там записываются после подобных травм?). Вообще, честно говоря, если бы не еда, которой у нас девать некуда, то Столовую №100 следовало бы немедленно закрыть и сжечь с молитвою папы Льва ХIII.
Один только райтер ведет себя тихонечко. Вот, кстати, мы все время говорим «райтер» да «райтер», а каков он, райтер? Таков ли, как и прочие райтеры, которые в изобилии прозябают под отечественным солнцем, или у него есть сердце? Имеет ли он, к примеру, усы неизведанной красы или верхняя губа его предоставлена в кортому палящему зною и другим стихиям? Ходит ли он в дому своем в тапках, а когда ходит, то думает ли об чем-нибудь или просто хлопает глазами, и самые тапки имеют ли роскошные помпоны? Мелочен ли он, любит ли мелочиться? Жнет ли, где не сеял? Осторожен или бесшабашен? Исповедуется ли в мшелоимстве и если да, то как, ради всего святого, он узнаёт, повинен он в этом грехе или же наоборот. Такие и подобные вопросы часто задают в своих телеграммах наши читатели. Даже почтальониха нас уже просила:
— Да рассказали бы все как есть, начистоту. Повинную голову меч не сечет.
— Нет, — ответил ей директор, — нельзя так просто все на людей вываливать. Покуда же можем сказать только, что в грехе мшелоимства он не исповедуется, потому что имеет словарь протоиерея Дьяченки, где и почерпает свою мудрость. И еще скажем, что он весьма осторожен, почти как суслик, что и дало ему возможность дожить до преклонных годов, при этом, правда, не избавив от милых товарищеских розыгрышей.
Вот он, между прочим, сидит и осторожно сплетает свои плетушки, то есть, иначе говоря, текст к понедельнику пишет. На нем китайский халат с круглыми пуговками, ноги покоятся на подушечке с кистями по углам, а руками выводит он закорючки. Выведет одну, присыплет из песочницы, посмотрит, полюбуется и, глядишь, уже новую выводит и иногда еще загогулистее предыдущей. И не ведает, что над ним уже сгущаются тучи.
«Въ одномъ городѣ, прямо у кремлевской стѣны, жилъ да былъ очень пренепрiятный и пренекрасивый человѣкъ. Непрiятности отъ него исходившiя, были многообразны, а лицомъ онъ былъ похожъ на маньяка. Но добрые городскiе обыватели разсуждали въ томъ смыслѣ, что нелицепрiятiе есть несомнѣнная добродѣтель и на лицо его старались не взирать, тѣмъ болѣе, что это у нихъ хорошо получалось. И вотъ какъ-то разъ выяснилось, что онъ и взаправду былъ самый настоящiй маньякъ. Произошелъ большой скандалъ и даже начальство прiѣхало и бранилось.
— Что же вы, черти полосатые, такiе ужасы у себя допускаете? У него же за малымъ дѣломъ на лбу крупно не написано: «Маньякъ». Нужно было хватать его немедленно!
А городскiе обыватели только чесали въ затылкахъ или разводили руками, сообразно съ полученнымъ образованiемъ, потому что начальство было строгое, но справедливое».
— Про Путина, что ли, пишешь? — склонился над райтеровым плечом директор.
— Почему это про Путина? — мгновенно побледнел райтер. — И вовсе не про Путина.
— Ну как же? Вот же у тебя русским языком написано: в одном, мол, городе, у кремлевской стены и прочее. Все ведь знают, что Путин как раз в одном городе и проживает, прямо у стены. Не говоря уже про личность.
— Не можетъ быть! — заломил руки райтер.
— Кого хочешь спроси.
— Хорошо, вонъ идетъ Курятина. А, она читать не умѣетъ. Чу, нѣтъ, это Говядина, Говядина умѣетъ. Говядина, а Говядина, поди-ка сюда, не бойся.
Говядина подошла и тут же чувствительно ткнула райтера в бок:
— Я Курятина. И читать я умею, с чего вы взяли? Не люблю просто.
— Прочти-ка это, — сказал директор. — Как тебе мнится, о ком писано?
— Про Путина.
— Да почему же?! — вскричал бледный райтер.
— А про кого же еще? — повернулась к нему Курятина.
— Да, про кого же еще? — радостно спросил директор.
— Давайте тогда у завхоза спросимъ. Вонъ онъ, тамъ, за стѣнкой шебуршитъ.
— Апперетив Оподельдокыч, об ком текст? — тут же прокричал за стенку директор.
— Про Путина, ясно же, — раздалось из-за стены.
— А-а-а, черти васъ дери, дайте другой листокъ. Значитъ, такъ, «Въ одной деревнѣ жилъ да былъ Путинъ…». А-а-а, а-а-а, ужасъ! Дайте еще листъ. «Въ одномъ мѣстѣ, подальше отъ кремлевскихъ стѣнъ жилъ да былъ страшный Пушкинъ» — вотъ, такъ какъ-будто лучше. Господи, благослови. «Былъ онъ наголо обритъ и ужасно матерился».
И пусть себе сидит и пишет. Кроме него, этим никто заниматься не станет.
Акция: рассольник 17 рублей, перец фаршированный 46 рублей. Ждём всех своих друзей по адресу: г. Астрахань, ул. Брестская, д. 9а, +79170833300, координаты GPS: N 46°19.48' E 48°1.7 и ул. Кирова, д. 40/1, +79171916982, координаты GPS: N46.343317, E48.037566
P. S.
— Что же ты акцию не посвятил вступлению в силу закона о Конституционном суде? — задушевно спросил директор.
— Ну, знаешь ли, нельзя же такъ вотъ съ бухты-барахты взять и объявить соотечественникамъ, что въ ихъ РФСР-е никакого суда нѣтъ и не предвидится. Нужно же было сначала как-то подготовить, а потомъ уже: «Поздравляемъ! Нѣтъ у васъ суда ни на нѣтъ и ни на да». Ну, и Конституцiи нѣтъ, это ужъ само собой. Путинъ есть. Путина въ нѣкоторомъ родѣ сколько угодно есть. На двадцать лѣтъ припасено этого Путина. Можно всѣмъ подрядъ дарить и то останется.
Шестнадцатого июля тысяча семьсот сорок восьмого года Михаил Ломоносов впервые сформулировал закон сохранения материи. Сами мы не видели, но один заслуживающий доверия студент рассказывал, что в московском университете до сих пор хранится писанный экземпляр этого закона, на титуле которого рукой Ивана Даниловича Шумахера начертано: «Не может сего быти», а ниже, рукою Ломоносова, приписано: «А вот подите», чем он, кроме прочего, косвенно подтвердил свою славу русского стихотворца. Василий Иванович, который присутствовал на планерке с целью, во-первых, не дать ей перерасти в черт знает что, а во-вторых, потому что всегда был не прочь позакусить, сказал по этому поводу, что в этом случае приличнее послушать Шумахера.
— Михаил Васильевич, конечно, большой ученый и мастер задать немцу перцу, за что мы его все любим, но Иван Данилыч, как ни крути, а все-таки начальство и престидижитаторства, кстати, никогда не избегал. А всякое начальство от Бога. Так ли я говорю, ваше преподобие?
— Совершенно верно, — подтвердил Лимпопов, который неведомым образом тоже оказался на планерке и сидел в президиуме как ни в чем не бывало, вертя четки и поводя носом в сторону кухни.
— Вот именно. Как любящий отец вам говорю, — сказал Василий Иванович, в манерах которого действительно тут же появилось много отеческого, — закон там или не закон, а ваше дело материю исправно пополнять, а уж что до сохранения, то предоставьте мужам совета. Или советским мужам, что одно и то же. К тому же, мы по-прежнему проживаем в России, а тут, как известно, закон подобен дышлу.
Директор, несмотря на то, что всегда держал руку Василия Ивановича в надежде, что и ему вдруг чудесным образом перепадет от престидижитаторских затей, на сей раз физически почувствовал, как из его кармана утягивают деньги.
— Уведи его в кухню, ради Христа, — шепнул он завхозу, — и Лимпопова прихвати. Накорми их там гороховым супом, что ли. А то сейчас вся столовая развалится.
— Даже не думайте, — погрозил он кулаком общему собранию. — Это закон физический, а отнюдь не химический, поэтому если у кассира завелся незапланированный доход, то это значит, что у директора в кармане посвежело. А кто директора раздевает, тот слезы проливает. Одна математика и никакой химии.
Но здесь, нужно прямо сказать, директор был не прав. Тут, конечно же, не без химии обошлось. Да и что же такое химия, если, по слову самого Ломоносова, не наука, показывающая, как «из нескольких взятых тел порождаются новые»? И кулинария, если особо не принюхиваться, то же самое и есть. Кто бы, спрашивается, мог предположить, что тот же гороховый суп поначалу бывает раскидан по полям и лесам и, только будучи собран и запарен в кастрюле, обретает такие несомненные качества супа, что даже Василий Иванович смотрит в тарелку и думает: «Се суп, в котором нет лукавства»? А коли так, то кулинарии должны быть присущи и другие химические признаки. Коротко говоря, все равно будут химичить: брать несколько тел и порождать новые или просто так, как говорит наш завхоз «Взял да и пошел», без, стало быть, порождений.
— Ну хорошо, — сказал тогда директор, — может, я и не прав, но я все равно прав. А Василия Ивановича слушать не нужно, это он шутит, а тем паче по делам его поступать не следует. Чревато.
Но мы-то с вами сидим и понимаем, что чем ближе второе пришествие Господа нашего Иисуса Христа, тем все вокруг делаются серьезнее и не шутят уже почти что ни за что.
А акцию сегодня мы посвящаем удивительному закону сохранения материи, после открытия которого всем в точности стало известно, куда что подевалось, но оттягать назад покуда не позволяет Василий Иваныч. И несите ее уже скорее, пока райтер не проснулся и не начал всех вокруг стыдить своей дурацкой реституцией.
— Да, — сказал потягиваясь райтер, — несите, а то я уже почти. Вы, къ примѣру, знаете, что восемьдесятъ пять процентовъ пахотныхъ земель въ европейскихъ губернiяхъ принадлежали крестьянскому сословiю? И столько же городскихъ — обывателямъ? А въ Сибири и всѣ, навѣрное, сто?
Скорее, скорее акцию, натощак это выслушивать совсем уже скушно. Акция: суп гороховый 17 рублей, курица под соусом карри 49 рублей, а на гарнир рис всего за 24 рубля порция. Ждём всех своих друзей по адресу: г. Астрахань, ул. Брестская, д. 9а, +79170833300, координаты GPS: N 46°19.48' E 48°1.7 и ул. Кирова, д. 40/1, +79171916982, координаты GPS: N46.343317, E48.037566
Александр Белл, знаменитый изобретатель телефона, родился в Шотландии, а после переехал в Америку, и ни одна, черт побери, собака не обвинила его в измене родине или хотя бы в черной неблагодарности, что, мол, учили его, лоботряса, учили, а он дал в конце концов тягу в САСШ и взялся приносить там плоды. Наоборот, его даже наградили медалью, которую он после принужден был всюду таскать с собой и показывать любопытствующим.
И Антонио Меуччи — менее знаменитый изобретатель телефона, родившийся в герцогстве Флорентийском и уплывший в Америку, — тоже не был даже проклят на родине, хотя этого и стоило ожидать от его энергичных компатриотов. Наоборот, они выпустили почтовую марку, на которой изобразили Меуччи с бородой, глобусом и молнией, что ему очень идет.
Господин Клевитан из телевизора говорит, что нужно было все-таки проклясть обоих, но в Столовой №100 продолжают сомневаться, ссылаясь, в основном, на тот факт, что до отъезда в Америку оба чинили удочки и запоры для сараев, а после изобрели телефон.
В случае Александра Белла дело было так. Будучи преподавателем физиологии речи, он в то же самое время очень боялся, что рано или поздно его могут здорово укусить за пальцы, и поэтому все больше и больше скучал. Сначала решил обучить свою собачку говорить, но она только дышала, высунув язык, виляла хвостом и жалостливо смотрела. Делать нечего, тогда Александр Белл взял и изобрел телефон.
Что же касается Антонио Меуччи, то тут ничего толком сказать нельзя. Старик так дурно говорил по-английски, что знаем мы о нем только с чужих слов.
И вообще, мы так катастрофически мало знаем об этом деле, что ничего больше сказать не можем. Если бы Столовой №100 поручили изобресть телефон, то мы бы, кажется, только сидели бы, выпучив глаза, и дышали, высунув язык, жалостливо посматривая вокруг, а некоторые еще и хвостом бы виляли.
Вспомнили мы об этом только потому, что сегодня какая-то дата, связанная с телефоном, и, следовательно, всех, кто телефонам не чужд, мы спешим поздравить и пожелать здравия.
Акция: борщ 20 рублей, шницель из курицы 45 рублей, картофель запеченный с сыром 38 рублей. Ждём всех своих друзей по адресу: г. Астрахань, ул. Брестская, д. 9а, +79170833300, координаты GPS: N 46°19.48' E 48°1.7 и ул. Кирова, д. 40/1, +79171916982, координаты GPS: N46.343317, E48.037566
У нас тут установилась ужасная жара. Старожилы уверяют, что ничего особенного, что каждый год одно и то же, но никому от этого не легче. Даже наоборот, хочется понадавать этим старожилам по сусекам. Или по сусалам. Неважно. Мы бы так и сделали, если бы не жара и не лень пошевелиться. Старожилы же, чуя свою безнаказанность, только час от часу делаются наглее и нахрапистее. Уже дошли до утверждений, что и жарче бывало, а вот, дескать, посмотрите-ка на нас, на старожилов, какие мы юркие и с лица гладкие и как мы только что колесом не ходим, а в остальном — бланманже да и только. А мы лежим, раскисаем и чувствуем, как в душе нашей возрастает гнев против старожилов, которые, конечно же, врут, что не ходят колесом, а ходят, непременно ходят, когда никто не видит.
И какой только черт занес русских людей в эти кромешные степи? Сегодня, кстати, годовщина этого события. Второго июля была взята Астрахань. То есть никаких иллюзий относительно климата быть не могло. А второго июля, через сто четырнадцать лет, Астрахань захватил вор Разин. Сегодня же никто Астрахань не захватывал. Райтер ходил смотреть, но ничего, кроме снующих туда-сюда и истекающих потом горожан, не увидел. Походил по кремлевской стене, съел бутерброд, захваченный на случай осады, и воротился, кажется, разочарованным.
А празднуется сегодня Всемирный день уфолога — человека, посвятившего жизнь тому, чего на свете нет. Жизнь его тяжела и наполнена разными страданиями: в научное сообщество его не принимают, летающие тарелки все время будто издеваются, а злые мальчишки улюлюкают вслед. Даже сегодня, в светлый праздник, уфолог получает язвительные телеграммы, которые, судя по зловредному содержанию, каким-то образом научились отправлять злые мальчишки.
Столовая №100, хотя и не разделяет уфологических верований, но все-таки из христианского человеколюбия спешит искренне поздравить этих бедолаг. Честное слово, если бы мы были летающей тарелкой, то обязательно наследили бы к уфологическому удовольствию. Там бы чего-нибудь обронили, тут бы малость насорили, а сям бы, наоборот, чего-то прибрали бы. А может быть, и вовсе завхоза оставили бы: нате, мол, изучайте этого грубияна сколько вашей душе угодно. Да ведь мы так уже даже и делали. Натурально, забыли его однажды на скамейке в парке, где он проспал до утра. К сожалению, на ту пору нигде в округе не случилось ни одного уфолога, а то могли бы его поизучать: позажимать ему нос, пощипать усы и вообще немножко помучить.
Поэтому акция сегодня посвящается дню уфолога и сервируется на тарелках, которые, кстати, когда Курятина бывает не в духе, запросто делаются летающими. Акция: суп-лапша куриный 17 рублей, курица в остром соусе 49 рублей и рагу овощное 48 рублей. Ждём всех своих друзей по адресу: г. Астрахань, ул. Брестская, д. 9а, +79170833300, координаты GPS: N 46°19.48' E 48°1.7 и ул. Кирова, д. 40/1, +79171916982, координаты GPS: N46.343317, E48.037566
Сегодня отовсюду слышится «Гей, славяне!» в медном исполнении, потому что празднуется день дружбы и единения славян, а в славянофильских кругах Столовой №100 крепнет мнение, что нынче кривичи, поляне, армяне, уличи, радимичи, астраханичи, вятичи, евреяне, татаричи и прочие будут пить только друг с другом и дружкой, уединяясь в парках, оврагах, полях и специально оборудованных помещениях, где можно назюзюкаться легально, каким-то чудом оказывая при этом содействие отечественной промышленности. Собственно, если бы Бог не снабдил славян непоследовательностью, то сегодняшний день кончился бы всеобщим алкоголизмом и какой-нибудь сугубой бедой с концом света в самом начале программы, но, благодаря Его милости, не только не кончится, но и сменится грядущим. Мы, сказать по правде, удивились, во-первых, тому, что в Столовой №100 есть славянофильские круги. Нам все-то казалось, что наши угловатые сотрудники на такое не способны. А во-вторых, той пропасти труб и дудок, которые, несмотря на борьбу с ними райтера, есть у всех, кроме, разумеется, самого райтера, который борется и в этой борьбе зашел так далеко, что в дому его уже не осталось ни одной, даже самой завалящей дуды, а когда ему все-таки по какой-нибудь надобности требуется нечто протрубить, он вынужден идти с протянутой рукой по соседям или выкручиваться самостоятельно, пользуясь тем, что ему предоставлено природой.
Все наши сотрудницы намерены сегодня дружить и уединяться со своими разноязыкими мужьями, а если те надеются как-нибудь увернуться, то говорят, что будут воевать и не сомневаются в победе.
Один только директор ходит встревоженный и лохматый, как древний Лаокоонт, и бубнит про то, что узковедомственные праздники приличны только узким ведомствам, тогда как коммерческие заведения должны изыскивать более всеобщие поводы. Но тут он, по нашему мнению, ломится в открытую дверь, потому что для того, чтобы позакусить, подходит любой повод, а для выпивки — никому и повода не надо. Впрочем, для директорского успокоения, мы готовы приурочить понедельничную акцию к годовщине выхода бодлеровских «Цветов зла». Декадентства, кажется, никто в целом мире не любит, а те, которые все же любят, так безалаберно и скудно питаются, что рассольником и бифштексом их все равно не охмурить. Акция: рассольник 17 рублей, бифштекс с яйцом 59 рублей, а на гарнир тушеная капуста 23 рубля. Ждём всех своих друзей по адресу: г. Астрахань, ул. Брестская, д. 9а, +79170833300, координаты GPS: N 46°19.48' E 48°1.7 и ул. Кирова, д. 40/1, +79171916982, координаты GPS: N46.343317, E48.037566
Интересно, кстати, что идея объединить всех славян под триколором возникла у хорвата Юрия Крижанича, покуда он отбывал ссылку в городе Тобольске, получая при этом семь рублей с половиной в месяц, так как прибыл в Россию все-таки ради службы. Когда директор про это узнал, то загорелся идеей сослать райтера.
— А что? — очень толково рассуждал директор. — Семь рублей с половиной мы на такое дело непременно отыщем. Может быть, этот лежебок напишет наконец путеводитель или как-нибудь иначе ославит родные края. Опять же, и в рассуждении безопасности: что случилось с Крижаничем, когда его на волю отпустили? Всем известно — связался с Яном Собеским и погиб в сражении. Кому понравится?..
Он и теперь еще горит и на нем уже была изжарена порция яичницы с колбасой. Будем ожидать дальнейших событий.
Сегодня празднуется день устойчивой кулинарии, а мы — хоть убейте — не знаем, как это понимать. Чувствуем, что пробил наш час принимать поздравления, но уверенности не имеем, несмотря на то, что завхоз с самого утра старается разжечь в нас эту веру, говоря, в частности, что даже суровый и скупой на проявления обыкновенного человеческого какой-то там завхозий кодекс поведения в службе и в быту прямо предписывает сегодня нарезаться и уснуть в ржаном поле, раскинув конечности.
— Насчет последнего — это по возможности, но нарезаться все-таки придется, тут уж как вам угодно.
— Стало быть, — ядовито вставил райтер, — ты круглый годъ только и дѣлалъ, что срамилъ этотъ свой кодексъ?
— Не спорю, — вдохновился завхоз, — но падая и триста шестьдесят четыре раза, нужно хотя на триста шестьдесят пятый подниматься. К тому же, если и сегодня манкировать правилами, то это будет уже не кодекс, а черт знает что. Останется только выбросить его вон, на попрание людям.
— Объ этомъ ты тоже въ кодексѣ прочиталъ?
— Да, — вдохновился завхоз до того даже, что приподнялся над полом сантиметра на три.
Райтер, впрочем, тоже считает, что праздник имеет к нам прямое отношение, ссылаясь на то, что много раз пытался расшатать нашу кулинарию и нашел ее устойчивой, а кроме того, из ревности к завхозу цитирует некий неписаный копирайтерский устав, по которому так же выходит, что сегодня нужно уснуть в ржаном поле.
— Нарѣзаться не обязательно. Гдѣ, кстати, тутъ ближайшее ржаное поле? Я уже съ ногъ валюсь.
Ходили за разъяснениями в астраханское отделение ООН, которое во дворе под акацией. Застали почти всех в сборе: Гиту Владимировну и ее сестрицу Зиту(?) Владимировну, Марью Васильевну с собачкой, Флюру Харисовну и Рипсиму Мартиковну. Но оказалось, что давняя удаленность от основных ооновских центров повлияла на них таким образом, что они здорово оглохли и теперь говорят хором и все не про то, а сами себя считают, кажется, отделением коминтерна, во всяком случае, врут почти через слово и вспоминают комсомольские потехи.
Поэтому акцию мы решили приурочить к годовщине воздвижения рукотворного памятника Пушкину в Москве. Он стоит там — простой и спокойный, будто не Онегина написал, а гривенник обронил и думает теперь поднять или пойти дальше вплетать цветки в венок русской жизни. Памятник сделан на народные деньги и получился такой хороший, что, право, если бы Пушкин и ничего не написал, а только гривенник обронил, то и тогда мы любили бы его, просто ради памятника. Для сравнения, когда мы решили на народные деньги установить в Столовой №100 памятник райтеру (это была его идея, мы отговаривали, но он нас убедил), то вышел ростом с коробок бюст из хлебного мякиша, к которому еще и зачем-то приладили руки. Этот рукастый хлеб простоял пару часов и был по ошибке съеден завхозом.
Также поздравляем всех недугующих мячебесием с их праздником, глаголемым Чемпионат мира. Теперь ночные крики за окном приобретут некоторый смысл. Пьяные люди на базаре говорят, что мы всех порвем. Столовая же №100 на всякий случай напоминает, что не планирует никого рвать, а пьяным людям с базара желает поразмышлять не про порвать, а про зашить, начав с себя и поскорее. Это же, кстати, советуем и Мутко, который порвал и утопил мячик. Даже октябрята при всей их развязности сходятся в том, что так поступает только нехороший мальчик. Мячи, как известно, тонут трудно, поэтому министр применил дорогостоящую технику.
Как раз когда мы читали про потопление мяча, вбежал завхоз.
— Кажется, я разобрался, что это за устойчивая кулинария! Коротко говоря, закусывать надо.
— И вѣдь не въ бровь, а въ самый глазъ.
Акция: суп гороховый 17 рублей, плов 57 рублей. Ждём всех своих друзей по адресу: г. Астрахань, ул. Брестская, д. 9а, +79170833300, координаты GPS: N 46°19.48' E 48°1.7 и ул. Кирова, д. 40/1, +79171916982, координаты GPS: N46.343317, E48.037566.
Страницы: [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ] [ 5 ] [ 6 ] [ 7 ] [ 8 ] [ 9 ] [ 10 ] [ 11 ] [ 12 ] [ 13 ] [ 14 ] [ 15 ] [ 16 ] [ 17 ] 18 [ 19 ] [ 20 ] [ 21 ] [ 22 ] [ 23 ] [ 24 ] [ 25 ] [ 26 ] [ 27 ] [ 28 ] [ 29 ] [ 30 ] [ 31 ] [ 32 ] [ 33 ] [ 34 ] [ 35 ] [ 36 ] [ 37 ] [ 38 ] [ 39 ] [ 40 ] [ 41 ] [ 42 ] [ 43 ]