Новости

Ждали мы пождали, пока директриус заскучает и захочет возвратиться, а дождались только, что сами заскучали и захотели вернуться, но не имели куда, потому что нельзя, как известно, вернуться туда, откуда не уходили. Вернее сказать, можно, но для этого нужно быть уроборосом, а гибкость наша такова, что мы не можем укусить себя за хвост. То есть по отдельности мы можем всё: и цапнуть, и за хвост, и себя, а вот укусить себя за хвост мы не можем. Василий Иванович может, конечно, но, во-первых, он известный змей, и, во-вторых, не бегать же к нему, в самом деле, по любому поводу. Ох, и, честно говоря, нас до одури пугает даже самая мысль о том, что вот он поднимается из-за стола, начинает извиваться и глядит на нас желтым глазом, а мы стоим и оторопело слушаем, как в Пулковской обсерватории трещит закон Хаббла и время обращается вспять. Фу. Нет, Столовая №100 — коммерческая организация и приветствует хаос лишь до тех пор, пока он упорядочен или пока он винегрет, а после — игнорирует и все тут.

 

Поэтому желание вернуться мы в себе подавили и стали только скучать. Поначалу мечтали, что приползет — кроткий и безгласный, прошепчет: согреших, мол, и уже несмь достоин нарещися директор ваш. Райтер даже репетировал, как скажет: изнесите одежду первую и облеците его, и дадите перстень на руку его и сапоги на нозе, яко директор наш сей мертв бе и оживе, и изгибл бе и обретеся. Потом, когда выяснилось, что директор и без того одет-обут и блещет перстнем по всему западному берегу от канадской границы до Калифорнии, стали мечтать, что придет, наградит райтера, а злых рабов рассечет и выкинет во тьму внешнюю. Даже тайные анархо-синдикалисты, которых в Столовой №100 пруд пруди и которые первое время заговорили про свободу личности во всех проявлениях, учредив секцию игры на ложках, почуяли недоброе и переменили политические убеждения. «Когда уже, — сказали, — вернется этот наш дорогой дискриминатор, расчехлит свое орало и выорет уже чего-нибудь из этой богадельни, а противную секцию игры на ложках распустит по домам?» Потом мы стали надеяться, что он хотя бы проголодается, но тут вскрылись вовсе уже удивительные обстоятельства: оказалось, что поесть можно не только в Столовой №100, а фактически где угодно.

 

Присмотревшись, мы и сами увидели, как какой-то полоумный грыз изжаренный до стеклянного состояния пирожок прямо у нас за углом, и дикий его смех разносился по округе. А когда мы получили известие, что директор надышался океанических испарений и считает теперь, что котлету можно завернуть вместе с гарниром в хлеб и поглотить, то решили, что вышел срок. Может быть, что в Америке так и делают: суют котлету в булку и пьют суп из стакана, но в Столовой №100 суп едят из тарелки, а компот плещется в стакане, а не в голове. Короче говоря, решили его отлавливать и смирять цепями. В конце концов, подобных прецедентов полно: еще Колумб ехал в Америку добровольно, а возвращался в кандалах. Ничего особенного.

 

И вот, можете видеть сами, он уже с нами. Сидит и чего-то все думает, а мы нарадоваться не можем. Воздействуем на него мерами любви, а он путает склонения и день с ночью. Но борода у него уже почти отвалилась, что является добрым знаком и подает надежду, что вскорости он заорет.

 

Вот такой у нас праздник. А в акции сегодня — курица по-болгарски. Пусть постепенно привыкает к славянской кухне. Надо будет еще болгарского перца ему задать. Акция: суп грибной 30 рублей, курица по-болгарски 49 рублей и рис с овощами 34 рубля. Ждём всех своих друзей по адресу: г. Астрахань, ул. Брестская, д. 9а, +79170833300, координаты GPS: N 46°19.48' E 48°1.7 и ул. Кирова, д. 40/1, +79171873768, координаты GPS: N46.343317, E48.037566

PS Чего-то он, судя по фоткам, мерцать перестал. Скажем Зеленкину, он спасет

Мы уж было собрались писать сегодня сразу три записочки.

 

*Райтер, между прочим, орал «да вы рехнулись» и вел себя как бенефициант: прицепил к лацкану белую астру и капризничал. И ведь у нас была возможность придушить его подушкой, когда он дремал в колыбели, но лик его во сне источал слабый свет, что всегда очень пригождается в хозяйстве, а кроме того, он так накрепко молчал, что это совершенно сбило нас с толку. Он и теперь ведет себя во сне точно так же, а мы всякий раз попадаемся в этот капкан и стоим над ним с подушкой в руках и умилением в сердце.*

 

Одну — в ответ на запрос от Общества друзей животных о самочувствии неведомой скотины, на которой мы скакали в прошлый раз. Другую — про самочувствие Василия Ивановича, о котором вообще часто интересуются. Не у всех ведь, как у нас, есть возможность запросто входить в олимпийские обители и, что еще важнее, запросто выходить оттуда на свежий воздух. Поэтому и интересно. Все хотят быть готовы на тот случай, если они там замыслят прорыть наконец ливневую канализацию или зажечь губернию огнем. А третью — в ознаменование праздника войск нечаянной пакости или преклонной внешности. Теперь ведь в календаре нет ни нового года, ни восьмого марта. Стало быть, вероятнее всего, сегодня суждено пить на рабочем месте, в узкой щели между официальной частью и концертом.

 

Но все так ловко совпало, что надобность разделяться отпала сама по себе, как сухой хвостик. Ведь сегодня празднуется День мотоциклиста, а мотоциклисты очень похожи на нас: требуют о себе сугубых молитв, носятся как угорелые, постоянно падают с горестным криком и после возрождаются из бинтов и ваты как ни в чем не бывало. А низкорослое животное в конце концов оказалось Василием Иванычем. И ведь мы сразу это заподозрили, но нас смутило то, что после погони его чуть было не свел со двора шикарный цыган самой романтической наружности: с раздвоенной бородой, красным кушаком, медью в ушах и на каждом из пальцев и гусарским ментиком на левом плече. Такие еще водятся только в Астрахани и в Москве на Петербургском шоссе, а мы, со своей стороны, крепко верим, что если цыган что-то ворует, то, во-первых, это означает, что космос исправен и покуда не протек, во-вторых, что отечество в известном смысле процветает, а в-третьих, что это «что-то» — лошадь или золотой империал. А на шкале от лошади до империала Василий Иванович не занял еще постоянной риски, но шарахается где-то ближе к лошади. Калмыки, кстати, потом тоже на два голоса клялись, что поняли все в тот же миг, а когда мы приступили к ним с расспросами, какого же, мол, рожна они не мычали и не телились, то сначала окаменели, потом наврали, что не понимают русский язык, а после как сквозь землю провалились. То есть отбыли от нас тем же путем, что и прибыли. А говорит ли это о присущем всем калмыкам консерватизме, мы судить не беремся: расист у нас всего один и он теперь занят другими расизмами — рассуждает о красоте белорусских женщин и полагает ей предел на белорусских границах. Снова краснеть за него.

 

Между прочим, когда выяснилось, что можно обойтись как обычно одной-единственной записочкой, райтер опять обиделся. Делайте, сказал, что хотите. И астру отстегнул. Что же касается до самочувствия Василия Ивановича, то оно кажется удовлетворительным. Мы его умыли, расчесали шерстку и усадили за стол. Садись, сказали, Василий Иваныч, ты сегодня много наломался, сейчас мы тебе овса в торбу зададим.

— Чиво?

— Шутим это мы, шутим. Сам выбирай, что душе угодно. Помни, однако, что до твоего выбора возможно все, а после — возможности стеснятся. Лао-Цзы в этом случае учит ничего не предпринимать, но застыть перед раздачей и ожидать мировой гармонии. Однако же Жан Буридан предупреждает, что как минимум одного осла это погубило, а с тобой, видишь ли сам, вечно творится путаница с участием копытных.

— Чиво?

— Товар, мы говорим, возврату не подлежит.

— Чиво?

— Ничего. Принесите ему горохового супу. Бывало, что за него, Василий Иванович, первородство отдать приходилось, а теперь – вот, за обычные деньги. Даже смешно.

— Чиво?

— Хороший ты человек, вот чиво. Понятный, без сюрпризов там всяких.

 

Потом мы усадили его в коляску проезжего мотоциклиста, выслушали прощальное «Чиво?» и отпустили восвояси.

 

Кстати, добрые люди придумали штуку, которая не позволяет теперь мотоциклу упасть. И если раньше после столкновения мотоциклист заваливался на бок, то отныне будет продолжать тарахтеть, пока не упрется. Это ли, хотим спросить, не праздник? Акция: суп рассольник 17 рублей и жаркое из печени 67 рублей. Ждём всех своих друзей по адресу: г. Астрахань, ул. Брестская, д. 9а, +79170833300, координаты GPS: N 46°19.48' E 48°1.7 и ул. Кирова, д. 40/1, +79171873768, координаты GPS: N46.343317, E48.037566

Не иначе что черти надирали нас перечитать предыдущую записочку. Раньше мы этого не делали, полагаясь на райтерову осторожность, матфееву рассудительность и, чего уж там греха таить, на читательскую невзыскательность. А теперь перечли и только руками всплеснули: столько там оказалось интерполяций с наглым лганьем и откровенным нарциссизмом, которые райтер называет гиперболами и, кажется, в ус не дует. Взять хоть директорский портрет с фальшивыми бриллиантами. Не было никогда в Столовой №100 ничего фальшивого. У нас даже фальшпанели настоящие: приди и виждь. Или вот вся эта история с калмыцкой лошадкой. Все ведь знают, что нет у нас никаких лошадей. Кроме того, райтер боится крупных зверей, и все вновь принимаемые сотрудники даже подписывают контракт, по которому соглашаются, если в Столовую №100 проберется лошадь и нападет на райтера, защищать его хотя бы и ценой собственной жизни.

 

В тот день, действительно, вокруг столовой рыскало какое-то малорослое животное, но почти никаких лошадиных повадок не обнаруживало, кроме того, что обглодало куст и периодически как бы громко икало, но мы даже не смогли определить, какой частью тела оно это делало, и, по правде, не очень-то и хотели. Тут же выросшие как из-под земли два калмыка тоже его осмотрели и сказали, что многое на своем веку повидали и могут утверждать, что это не лошадь. А потом еще и прибавили, что любят всё творение, но конкретно это, кажется, совсем не любят.

 

— Да какъ же вы Будды-то своего не боитесь? — сварливо спросил их райтер через форточку.

 

Однако оказалось, что калмыки были православного вероисповедания, и одного звали Александр Сергеевич, а второго — Николай Васильевич. Всем сразу стало как-то стыдно за райтерский расизм. Кроме самого райтера, который, высунув в форточку нос, сказал, что никакого расизма тут нет, потому что он сам не то калмык, не то горемык, и звать его можно как вздумается: хоть Федором Михайловичем, а хоть и запросто — «ваше сиятельство».

 

Поэтому, когда вскоре началась вся возня с погоней, райтер скакал не на калмыцкой лошадке, а на том вот, что нашлось. И делал это, разумеется, не сам, а выдал доверенность Матфею, но тут все законно. Доверенность заверена нотариусом, и по ней Матфей имеет право не только скакать, но и подписывать документы, и ходить на свидания, и исповедоваться у приходского священника, и подвергаться нескромным медицинским процедурам и тому подобное.

 

Остальное вроде бы всё правда. Порции в Столовой №100 действительно большие, и директорский наградной портрет действительно предназначен для ношения на ленте через плечо. Да, и мы мерцаем. И еще правда, что это действительно гиперболы. Мы смотрели в словарь, и се, гипербола, это, собственно, и есть склонность райтеров брехать когда вздумается и не краснеть при этом. Сомневающиеся могут сами проверить. В словаре на букву «г» об этом очень подробно написано.

 

А в РФ сегодня отмечается день памяти России, поэтому всем, кому эта память дорога, мы соболезнуем, остальных — поздравляем: вы живете на территории поистине великой державы, поэтому ведите себя прилично.

 

А братию — с началом поста. Судьба снова дает нам шанс потрудиться, постараемся не прокараулить.  

Акция: суп гороховый 17 рублей, котлета рыбная 37 рублей, а на гарнир рис 24 рубля за порцию. Ждём всех своих друзей по адресу: г. Астрахань, ул. Брестская, д. 9а, +79170833300, координаты GPS: N 46°19.48' E 48°1.7 и ул. Кирова, д. 40/1, +79171873768, координаты GPS: N46.343317, E48.037566

Днем окружающей среды как-то особенно чувствуется, что среда вокруг сгущается и метит уже не только в хвост и гриву, но подбирается к микиткам, тормашкам и тому подобной заветной анатомии. Чувствительные люди в этот день чаще бегают в уборную, таков обычай. Конфузятся, извиняются и — шмыг. Иногда прямо посреди разговора вдруг делают птичьи глаза, поднимают палец вверх и розовеют ликом:

— Ой! Извините, мне теперь надо на минутку.

 

Бесчувственные тоже, конечно, от обычаев не прочь, но тут уж без стыда и совести, запросто:

— Где это тут у вас?

— Вторая дверь налево.

— Интер-р-ресно.

 

И раскатывается по этажу их бесчувственный хохот «Ха-а-ха-ха!» так, что у чувствительного человека волосы на голове начинают шевелиться, и, зажмурившись, шепчет он: «В руце твои, Господи, предаю дух мой…»

 

Дурацкий, короче говоря, праздник. Никогда мы его вполне не понимали. Лучше уж, как и обещали, расскажем про то, как мы мерцаем.

 

Тут вся штука в том, что мы не просто подмигиваем с небосклона или ныряем на время в тучу, как это делают другие, а полностью разлетаемся на атомы. Со стороны санитарной службы к этому никаких препятствий не делается, потому что атомы супа и котлет летят у нас всегда в одну сторону, а атомы деревяшек и кирпичей — в другую. За этим следит администратор, а у нее всегда все очень строго. Потом, через некоторое очень непродолжительное время, мы снова соединяемся и делаем это постоянно, а в День окружающей среды — еще и с особым ожесточением. То есть на мгновение мы совершенно лишаемся всяческого бытия, но уже в следующее обретаем его вновь и, словом, ведем себя как разная квантовая мелочь. С той лишь разницей, что порции у нас не квантовые, а такие здоровенные, что даже не содержат микроэлементов, составляясь исключительно из элементов с приставкой «макро-», витаминов и различных соусов на ваш выбор. Наши плодущие сотрудницы даже вместо декрета уходят в дискрет и уверены, что это хорошо и так нам, мол, и надо.

 

И это вполне объясняет, почему некоторые наши читатели рассуждают о Столовой №100 только в категориях небытия, а другие — исключительно бытия. Просто-напросто они часто моргают, но частота эта различна. А вот обыкновенные наши гости, которые используют столовую по ее прямому назначению, чужды философии и совсем не моргают, только в глазах малость рябит. Поэтому они не задаются вовсе никакими вопросами, а считают, что вот, например, теперь обеденное время, стало быть, пора в Столовую №100, а потом будет ночь, нужно будет спать и видеть сновидения, а настанет, дескать, срок, положите меня промеж четырех дорог и так далее.

 

То есть, коротко говоря, чтобы убедиться в нашем существовании, нужно реже моргать, а приехать, потолкаться у раздачи, выбрать себе что-нибудь повкуснее и позабыть навеки прошлую свою, полную сомнений, жизнь, утвердившись в несомненности.

 

Заплатить нужно наличными или безналичными деньгами, а можно и вовсе не платить. На днях некоторый хлыщ со сломанным носом так и сделал. Сцапал кусок пирога и убежал в южном направлении, где, должно быть, имеет убежище, в котором складывает добычу. Пока райтер снаряжал погоню, пока искал приготовленный на подобный случай мобилизационный план и скакал туда и сюда перед авангардом на лохматой калмыцкой лошадке, его уже и след простыл. Поэтому, если вы достаточно дерзки и подвижны, можно и так.

 

Кстати, у райтера тоже рябит в глазах, но это от того, что он сидит день-деньской на скамеечке и пялится на прохожих дамочек, а в моде теперь полосатое платье и райтер не железный.

А сегодняшнюю акцию мы, как и всегда, постарались оградить от окружающей среды, что идет ей только на пользу. Акция:суп с фрикадельками 49 рублей, поджарка из свинины 49 рублей и на гарнир гречка 24 рубля за порцию. Ждём всех своих друзей по адресу: г. Астрахань, ул. Брестская, д. 9а, +79170833300, координаты GPS: N 46°19.48' E 48°1.7 и ул. Кирова, д. 40/1, +79171873768, координаты GPS: N46.343317, E48.037566

А акцию в спешке приходится приурочить ко Дню военного автомобилиста или ветеранов таможни, на ваш выбор. Все равно других праздников в РФ пока не предвидится. Акция: харчо 30 рублей, люля-кебаб куриные 26 рублей и капуста с грибами 43 рубля. Ждём всех своих друзей по адресу: г. Астрахань, ул. Брестская, д. 9а, +79170833300, координаты GPS: N 46°19.48' E 48°1.7 и ул. Кирова, д. 40/1, +79171873768, координаты GPS: N46.343317, E48.037566

С самого утра сегодня в воздухе носилось что-то нестерпимо биологическое. Так случается в южных городах. Да и не в южных тоже случается. Особенно в тех, где купеческий чин считается безблагодатным, а самая благодать лежит только по казенным местам. Иной раз так густо потянет, что поневоле думаешь, мол, не было никакой необходимости наследовать первозданному Адаму во всем, а особенно в тленности. В конце концов смертность и страстность могут иногда быть ко времени и к месту, но тленность никогда еще не была кстати и, судя по всему, уже и не будет.

 

Поэтому мы поначалу внимания не обратили и, против своего обычая, в календарь не взглянули и вообще про то, что сегодня празднуется День биологического разнообразия, узнали от совершенно посторонних людей. Мы как раз стояли и отфыркивались, а посторонние люди шли мимо по своим делам, разбрасывая вокруг розовые лепестки и говоря меж собой языками ангельскими, но были привлечены нашим фырканьем, исполнились сочувствия и поздравили, дай им Бог здоровья.

 

Праздник этот знаменит тем, что всякий снабжает его тем смыслом, каким хочет. И это мы говорим только про тех, кому непременно подавай смысл, а ведь сколько еще таких, которые согласны предаваться праздности уже вовсе безо всякого смысла, не говоря уже о вполне погрязших в отрицании воли личностях, от которых с самого утра пахнет вечерним туалетом.

 

В Столовой №100, кроме того, не обошлось без курьеза. Райтеру, вместо «биологического разнообразия», послышалось «биологическое безобразие», а так как он ненавидит естественные науки, то тут же понавыпускал всех своих демонов наружу, и чем они теперь заняты — нам даже подумать страшно. Сам-то он жалуется всем подряд, поминает биологам фокусы с жабрами и хвостами, пророчит скорое пришествие гей-парада прямо в Столовую №100 и еще рассказывает, что все биологи носят клёш и сидят на марихуане. Объяснять райтеру его ошибку мы не будем, больно уж он смешно хрюкает, когда злится, но хотим официально заявить, что Столовая №100 против гей-парада ничего особенного не имеет, если гей-парад пообещает любить еду и своевременно оплачивать ее наличным или безналичным путем по своему выбору. В конце концов, нас принуждали участвовать в стольких советских парадах, что потерпеть парад без нашего участия мы сможем. Тем более что те и другие называются «парад» и пропагандируют схожие парадигмы. А также заявляем, что не видим ничего смертельного в клёше и марихуане, и если в биологии без этого никак нельзя, то пусть. Нужно только уточнить, которая из этих гадостей запрещена в РФ (надеемся, что клёш), а оставшаяся — пусть (надеемся, что не клёш).

 

На самом деле, конечно, День биологического разнообразия имеет политический смысл и призван обратить внимание на ротацию властной фауны. Чтобы, дескать, поменьше единообразия. А то у нас тут некоторые фрондеры уже по десять лет телевизора не имеют, а случайно сунувшись, видят все те же лица, только еще более облезлые, чем десять лет назад. Биология эту облезлость объясняет вполне удовлетворительно и на этот раз без фантазий про жабры и хвосты, а прямо указывая на смертность. Но оптимизма это не добавляет, потому что «Арсенья ждать до воскресенья», а тленность уже тут как тут, и все, кажется, это чувствуют.

 

Что же до того, что этот праздник означает по мысли его создателей, то этого даже в ООН не знают, потому что праздники там придумывают запертые в подвальном этаже китайцы, а у них на уме, должно быть, какие-нибудь китайские хитрости.

 

А акцию сегодня, вопреки биологическому разнообразию, мы исполнили без всяких там естественных наук: все только натуральное, купленное в магазине. Так что никаких хвостов: суп-лапша на курином бульоне 17 рублей и жаркое из печени 66 рублей. Ждём всех своих друзей по адресу: г. Астрахань, ул. Брестская, д. 9а, +79170833300, координаты GPS: N 46°19.48' E 48°1.7 и ул. Кирова, д. 40/1, +79171873768, координаты GPS: N46.343317, E48.037566

Сегодня Дезертиров день. В странах, где предусмотрена альтернативная служба, дезертиров называют отказниками, и девизом праздника служит выражение «Кто старое помянет, тому глаз вон». Там, где в армии служат за деньги, не слишком понимают, о чем идет речь. А в странах, где нет ни денег, ни альтернативы, в этот день дезертиров надеются словить и водворить. Не совсем понятно, что возбуждает в местных чиновниках такую мечтательность, но они почему-то уверены, что дезертирское сердце в этот день делается мягче воска, и в ответ на поздравления они сразу прибегут и бросятся в объятия первого встречного генерала со словами «здравствуй, дедушка, мы тут». Это все от недостатка денег, а может быть, что и альтернатив, мы тут не беремся утверждать.

 

Всем ведь известно, что отказник — это не тот шумный грубиян прошлого, который ворует курицу. Совсем наоборот: он ходит в войлочных тапках, предпочитает комнатные развлечения и, вместо крутой солдатской пищи, скорее тянется к яйцам пашот. Поэтому вся затея оканчивается позором: где-нибудь в парке расстроенный духовой оркестр сыграет пару маршей, бесплатную пшенку расклюют местные бездельники, какой-нибудь нетрезвый ветеран вооруженных сил произнесет катиллинарию (доколе, дескать, ты, в своем бешенстве, будешь издеваться над нами), вот и всё. Ну, может быть, еще послышится ветерану откуда-то из войлочных глубин, что-нибудь вроде «дожидайся, старый хрен», но он, по правде сказать, проводит такую скабрезную жизнь, что «хрен» — это, пожалуй, самое безобидное из того, что ему постоянно слышится.

 

В Столовой №100 этот праздник одобряют. Нам вообще нравится, когда народы обнаруживают стремление к счастью (это, к слову сказать, основная причина, по которой нас находят клиенты). Кроме, конечно, тех случаев, когда посудница вдруг дает тягу посреди смены. Тут мы оставляем за собой право преследовать, ловить, хватать, забивать в колодки, клеймить и так далее. В особенно дерзких случаях мы можем даже казнить (есть в законе и такая лазейка). Вряд ли, конечно, посудницы что-то читают, но попытаться следовало.

 

По большому счету, в Столовой №100 есть только один дезертир, которого не принято ловить, — это директор. На него мы воздействуем кроткими мерами, то есть попросту ожидаем, когда ему надоест бродячая жизнь, и поздравляем с дезертирским днем.

 

А акция сегодня состоит из трех перемен, которые могут понравиться как отказникам, так и соглашателям всех мастей: суп гороховый 17 рублей, оладьи из индейки 33 рубля и картофельное пюре всего за 26 рублей.Ждём всех своих друзей по адресу: г. Астрахань, ул. Брестская, д. 9а, +79170833300, координаты GPS: N 46°19.48' E 48°1.7 и ул. Кирова, д. 40/1, +79171873768, координаты GPS: N46.343317, E48.037566

 

Когда писатель не знает о чем ему писать, то начинает юлить и изворачиваться, как уж на сковородке, а потом берет и начинает врать про какого-нибудь выдуманного писателя, потому что про токаря писать неудобно. Совершенно неизвестно, чем этот токарь занят на работе и дома. Вот, скажем, приходит он в свой дом, а там его встречает жена. А что жена? Какова она? И как мирится с токарными привычками своего мужа? Носит ли она голубые комбинезоны или оборачивается в тюль, имеет ли на голове бигуди или раскаяние ее так велико, что она рвет на себе волосы день деньской, не в силах понять всей хитросплетенности супружества — все это писателю неизвестно. Темна вода во облацех воздушных.

 

Ну ладно, можно ее, раз так, вовсе не описывать или коснуться вскользь, осторожно: «Токарь Симеон Дрындин, придя домой, застал там свою жену — женщину средних лет в полном облачении и со следами былых ухаживаний». Но ведь этим рассказа не кончишь, надо дальше как-то выкручиваться. «О, муж мой, супруг мой, Симеон Дрындин! Давно хотела я узнать, как теперь обстоят дела в токарном бизнесе и чем ты бываешь занят, пока я выращиваю зеленый лук на подоконнике и выделываю прочие женские штуки?» И тут происходит совершенный завал всей посевной компании. Все начинает шиться такими белыми нитками, во всем сквозит такая беспомощность и неосведомленность, что летят исписанные листки в корзину, потому что всякому ясно, что если токарь на такой вопрос отвечает «А сегодня я весь день трогал скучные железяки и перепачкался с головы до ног», то это, чего доброго, —подменный токарь, даже если он и вправду с головы до ног и в руках держит кулек с карамелью. Или что там предпочитают токари после работы? 

 

Можно, конечно, по примеру советского писателя, сойтись с токарем поближе, но тогда и нужно помнить, что конец советского писателя был ужасен. Поначалу он только удивлялся, что все на свете можно объяснить в двух-трех словах, лишь изменяя суффиксы, потом обрадовался, а там и всей птичке был конец: начал обжираться карамелью и перестал отделять добро от зла. Поэтому обыкновенный писатель, не зная, что написать, сплетничает про писателя. По крайней мере, жена у последнего такова, что лишних вопросов задавать не будет. Если она добрая, то будет его жалеть и печь пироги, а если худая, то будет уезжать с любовником на дачу и, наверное, тоже печь пироги. И про работу выдумывать просто: писал, мол, повесть из жизни мартышек и всё тут. Или, мол, удивительно захватывающие детективные рассказы, ради которых ему в редакции даже разрешают посидеть в редакторском креслице. Или, например, если эротического характера, то уж новеллы, где на каждом шагу словосочетаются нефритовые стержни и коралловые врата. Все, в общем, знакомо и пишется легко. «Жил да был один хороший писатель. У него была добрая жена, а с лица свисала большая борода. Бороду он мыл душистым мылом и окуривал ладаном, потому что был, в сущности, не злой, а жену похваливал за пироги и просил связать ему теплую кофту с черепаховыми пуговицами и персидскими огурцами по животу». Чего проще? Для достоверности можно еще написать: «Жена была бледно-розового цвета, а борода была трехцветная, но своим большим сердцем писатель любил обеих совершенно одинаково». Сюда же можно и интригу вплести: «А жену звали Серна, и она очень боялась, что когда-нибудь в порыве страсти подавится бородой, поэтому старалась держать себя в руках и, в общем, детей у них не было, а была только внучка Машенька, которую они не знали к чему и приписать». А если это пьеса, то можно вообще так все закрутить, чтобы в последнем акте борода еще и выстрелила бы. Это всегда ошеломляет.

 

И теперь понятно, почему в Столовой №100 всех распирает от веселья и доброжелательности так, что доктор Зеленкин без устали рекомендует ромашковый чай. Это все из-за того, что у нас никогда даже духа писательского не было, а всегда был только райтер, который, когда знает об чем писать, то Бога не искушает и ближних не соблазняет, но просит привязать его крепко-накрепко к мачте и после сидит, уставившись перед собой. А если не знает, то берет календарь и пишет одну только правду, чистую, как алмаз-камень.

 

«Изъ Норвегiи пишутъ, что съ женщинами не стало сладу, что не хотятъ онѣ уже женскаго дня, но желаютъ женской ночи, что будутъ бродить во тьмѣ по мирнымъ городамъ, колотя въ барабаны и дуя въ дудки. Кромѣ того, мѣстныя агарянки будутъ интриговать противъ хиджабовъ, а утята заявятъ, что не желаютъ болѣе крякать. Словомъ, грядетъ большое веселiе и мы рѣшительно не понимаемъ, зачѣмъ норвежцамъ такъ безпокоиться и нервно ощупывать своё членство въ НАТО. Въ Столовой №100, напримѣръ, каждая ночь женская, и хотя мы тоже подавали заявку въ НАТО, но это было по совершенно особому поводу, о которомъ мы уже давали разъясненiя участковому полицейскому. Поэтому Норвегiя не найдетъ въ насъ сочувствия, а вотъ женщины — найдутъ. И, чтобы не ограничиваться декларацiей солидарности, приказываемъ:

1. Выдать ночной смѣнѣ барабанъ и дуду.

2. Отъ интригъ противъ хиджабовъ воздержаться ради страха санитарной службы.

3. Желанiю утятъ удовлетворить.

4. Текстъ приказа вручить Матѳею для перевода на розентальскiй.

Мѣстоблюститель директорскаго престола, прiоръ-хранитель печати и гроссмейстеръ Столовой №100 собственную руку приложилъ»

 

А акция появляется сама собой, от райтерского усердия, это уж точно: борщ 19 рублей, котлета говяжья 48 рублей, а на гарнир гречка 24 рубля за порцию.Ждём всех своих друзей по адресу: г. Астрахань, ул. Брестская, д. 9а, +79170833300, координаты GPS: N 46°19.48' E 48°1.7 и ул. Кирова, д. 40/1, +79171873768, координаты GPS: N46.343317, E48.037566. 

Чтобы вызвать цифровой дух директора, нужно потереть телефон, дунуть и сказать «алё». Только кто же это будет добровольно делать? Он ведь начнет обличать, а в обличениях он строг, хотя и справедлив. Но дело-то не в справедливости, которая и всегда простиралась до того, что на старых фотографиях он даже изображался с завязанными глазами и с безменом в руках, и которая, за оскудением любви, приобрела уже самые положительные коннотации, так что теперь и «зуб за зуб» звучит как «будьте здоровы», а все-таки в строгости, от которой за три месяца мы успели отвыкнуть, привыкнув к обычному праву и возлюбив не столько директорские предписания, сколько их многочисленные трактовки и комментарии, сделанные анонимными авторами.

 

Поэтому все полезное о столовских новостях директор черпает из наших еженедельных записочек. А так как записочки эти избегают цифр, напирают более на буквы и, положа руку на сердце, не несут вообще никакой полезной информации, то специально для директора заявляем, что мы живы, пользуемся некоторым здоровьем, клиентов голодом еще не уморили и столовую не разломали. Райтер, конечно, ссылаясь на опыт графа Федора Ростопчина, пару раз предлагал, в целях улучшения качества обслуживания, сжечь столовую к чертям собачим, запалив с четырех сторон, но оба раза, не находя себе в этом товарищей, увлекался другими, менее огнедышащими идеями.

 

Например, теперь в Столовой №100 запрещено словосочетание «продукты питания». Аргументировал он это тем, что если питание — это процесс, то о его продуктах не может быть и речи не только в столовой, но и в известном радиусе вокруг нее. Все, по правде говоря, так устали, что легко с этим согласились, хотя бы ради того, что это новшество не требовало никакой возни с керосином и спичками.

 

Или вот, Курятиной или Говядиной (кому-то из них) было разъяснено, что выражение «накося выкуси» никак не заменяет доброго русского bon appétit и тоже отныне воспрещается, несмотря на созвучность. Курятина или Говядина очень удивилась и обрадовалась и сказала, что тоже всегда так думала, но не решалась применить, а теперь-то уж не только сама, но и друзьям расскажет, и родственникам, и Говядиной или Курятиной, в зависимости от того, кем она сама является.

 

Так что все у нас более или менее в порядке, и наш директор может спокойно скакать по прериям, как Ричард Крестоносец, или мыть золото в холодных речках. И мы даже объявляем акцию и будем упорно соблазнять всех макаронами, несмотря на май и на то, что все сегодня предпочтут нас шашлыку в дикой местности, предатели. Акция:суп харчо 30 рублей, оладьи из печени 36 рублей и макароны с сырным соусом 30 рублей.Ждём всех своих друзей по адресу: г. Астрахань, ул. Брестская, д. 9а, +79170833300, координаты GPS: N 46°19.48' E 48°1.7 и ул. Кирова, д. 40/1, +79171873768, координаты GPS: N46.343317, E48.037566. 

 

А как-нибудь в следующий раз мы напишем, действительно ли Ричард Крестоносец спокойно скакал по прериям. Для нетерпеливых спойлер: нет, совсем не скакал и, кроме этого, был чужд покоя и всех в результате достал.

Давно уже миновали те времена, когда Столовая №100 была безвидна и пуста, а наш молодой райтер беспечно носился над водою. Так давно, что некоторые уверены, что он тогда был саблезубым или даже кистеперым. Но это, конечно, враки. А правда такова, что он был прекрасен, беспорочен и ни за что не вкушал от древа познания, хотя был довольно зубаст, оперен подобно павлину и с кисточками по углам. Прекрасен до того, что, появляясь на половинах принцесс в легких доспехах, часто лишался и оных, но и тогда умел сохранить естественность и не наскучить. А беспорочен настолько, что ему даже сослужали дикие звери, кроме крупных. Во всяком случае, мелкие млекопитающие, кажется, точно служили или, по крайней мере, не слишком вредили. Страшиться, по большому счету, тогда следовало только общественных перепончатокрылых и разного рода вахтеров, но они и во все времена опасны.

 

Сегодня же все стало не так. Попав в паровую молотилку жизни, райтер лишился лучшей половины оперения и хотя бы и приобрел саблезубость, но взамен, как говорит доктор Зеленкин, утратил самый человеческий образ. Общественные вахтеры все сплошь сделались перепончатокрылыми. А на дверях приснопамятных покоев принцесс, куда по-прежнему приветствуется вход с мороженым, бриллиантами и маленькими собачками, теперь висит райтеров фоторобот с подробной инструкцией, включающей в себя подъем моста, выпускание в ров крокодилов и другие болезненные и затрудняющие осадные мероприятия процедуры. И сами принцессы всё-то норовят уступать места, увы, не те, о которых все еще свежо предание, но другие — скучные и находящиеся в общественном транспорте под рубрикой «Места для познавших всяческую тщетность и чрез многие знания инвалидов».

 

Сегодня, столкнувшись нос к носу с той, ради которой райтер в последнее время натирает лицо душистым мылом и выжимает на темя каплю дорогостоящих восточных благовоний, он лишь воспользовался придержанной дверью и прошел, как журавль, на прямых ногах и с хохолком на голове. А ведь вы только представьте: с бородой, выращенной ради грядущего создания крупной литературной формы да заправленной в алый кушак, приобретенный на случай, если Столовая №100 перестанет доставлять пропитание и ему придется пиратствовать в волжских водах, нападая на резиновые рыбацкие шхуны, похищая рыб из тростниковых корзин и уводя их на невольничьи астраханские рынки или выделывая соленые мумии. Да с рукоятью кинжала, глядящей из-под плаща, которую приходится таскать отдельно от клинка, чтобы сделать любезность вздорным российским законам об оружии. Да в бархатной полумаске на самом носу…

— Ашанте де ву…

— Ой, проходите, пожалуйста.

— …вуа.

 

Сегодня вообще молодежь повела себя странно, чтобы не сказать подозрительно. С самого утра чего-то сбивается в стаи, шушукается о каком-то вздоре, а также готовит, если уже не подготовила, возмутительные меморандумы, один из которых (и мы это видели собственными глазами) оканчивается словами «вот так-то, дедушка». Длинного роста хлыщ печального образа, с ног до головы утыканный татуировками, как маори, который в обычный день зовет нас «любезный папынька» и проявляет почтительность, сегодня взбесился до того, что дерзко попросил взаймы, и мы всей кожей ощутили, что не отдаст, гад такой, совсем не отдаст. Конечно, ради справедливости нужно сказать, что мы и всегда бываем очень чутки и эмоциональны, когда у нас просят взаймы, и всегда перед мысленным взором являются нам образы конца света, разорения и хождения по миру. Но все-таки какова дерзость! Вот так, между делом да еще с цитированием Святаго Евангелия! С очень вольным, между прочим, цитированием, будто речь и не о деньгах вовсе.

 

— Да что ты, белены, что ли, наелся? Ведь «хотящаго от тебе заяти не отврати», это же надо понимать, прежде всего, в историческом контексте. Улавливать приточные смыслы. А есть ли у тебя понимание? Его у тебя нету.

 

Словом, руки сами потянулись к календарю. А там нашлось и объяснение. Сегодня, оказывается, день солидарности молодежи. Вот оно что. Много мы видели от календаря обид, но таких, кажется, терпеть не приходилось. Но раз так, то мы, конечно, поздравляем всех причастных и объявляем солидарную с молодежью акцию. В конце концов, смысл наших отношений с календарем в том и состоит, чтобы продавать готовые блюда. Вот она: борщ 20 рублей, поджарка из свинины 57 рублей и на гарнир гречка 27 рублей за порцию.Ждём всех своих друзей по адресу: г. Астрахань, ул. Брестская, д. 9а, +79170833300, координаты GPS: N 46°19.48' E 48°1.7 и ул. Кирова, д. 40/1, +79171873768, координаты GPS: N46.343317, E48.037566. Но оставляем за собой право ворчать. Недолго, но энергично.

 

И главное, против кого эти негодяи, интересно, солидаризуются? Календарь от прямого ответа уклоняется, но проговаривается, что солидаризируются они для решения проблем. А какие у них проблемы? В половины принцесс они входят так свободно, что тут уместнее говорить о свободном выходе, который им затруднен. Хотящих от них заяти не находится. Голова у них не болит. У принцесс тоже не болит. Даже у тех, у которых болит, и у тех не болит. Да нет у них никаких проблем. Тогда зачем солидарность? Черт знает что такое.